DEAD INSIDE
В первый раз я услышал термин «dead inside» (досл. пер. «мертвый внутри») от школьников. Дословно с ним все понятно и на яндекс.дзен можно почитать об этом в достаточном количестве, но я здесь уловил некое поле этого явления: тик-ток, геймерские тусовки, слэнг, анимэшники, хикикомори, проблемные старшеклассники, черный цвет, языки железного пламени, перверсии, алкоголь.
И вроде бы все понятно – подростки, но мне в этой феноменальности усматривается что-то новое, и с точки зрения психологии я довольно долго не мог уложить себе это в единую картину. Какие-то вещи, наподобии антисоциального, протестного поведения, пограничности, истерии, социофобии, социального отчуждения были мне здесь очевидны, но не проясняли картины, однако во всех этих феноменах было одно общее качество – шизоидность.
Если взять теорию психогенетического развития современной цивилизации, то можно наметить в ней преобладающие паттерны, например в начале века были две основные тенденции: невротическая и истерическая. Чуть позже в 60-х к ним начали добавляться широко распространенные пограничные тенденции (даже на примере французской эстрады). Еще чуть позже, начиная с 70-х и с кульминацией в 90-х, пришлись нарциссические тенденции, которое сформировало поколение современных родителей подростков. А что такое нарциссические родители? – это «холодные матери» и «мертвые (отсутствующие) отцы». Собственно эта тенденция и послужила причиной неимоверного возрастания шизоидности среди подростков.
М.Кляйн акцентирует несколько маркеров в шизоидных процессах:
- холодность
- недостаток или отсутствие эмоций
- неоткликаемость
- видимость отсутствия тревоги.
Тревога (волнение) это важный маркер, опора на который идет как в психологической работе, так и в коммуникации. При шизоидных защитах, за «видимостью отсутствия» тревоги на самом деле скрывается ее «рассеивание» (dispersal – от «дисперсия»). Однако эти рассеянные элементы всё ещё продолжают существовать внутри. И тревога уходит в фон, в непроявленное, в невидимое и сохраняется там, что влечет за собой неспособность переживать эмоции.
И вот здесь находится ключевой момент понимания «dead inside». Обратный процесс «размораживания», синтеза приносит не ощущение того, что внутренний и внешний миры стали интегрированными, а вообще чувство возврата к жизни! То есть в моменты, когда тревога (и эмоции) отсутствовали, отношения были смутными, части личности ощущались потерянными, и всё вместе казалось мертвым! Эти переживания и есть эквивалент тревоги, причем весьма серьезной природы.
На самом деле процесс обратного синтезирования такого расщепления, это процесс трудный, долгий, неудобный, но с другой стороны современной школе и родителям, особенно нарциссическим удобно держать детей в таком расщепленном состоянии, чтобы иметь над ними некую иллюзию власти и не связываться со всем комплексом их реальных проблем и эмоций.
